Турция: новые союзники и прежние цели

30.05.2016 00:00:00

Сергей Король, к.и.н.

Назначение Бинали Йылдырыма на должность главы правящей партии, автоматически делающего его премьер-министром Турции, стало стартовым моментом ускорения процесса автократизации режима в этой стране. Последовательные усилия по концентрации власти в руках одного человека, Реджепа Эрдогана, привели к тому, что последняя преграда на пути к единоличной власти в стране – парламентская форма правления - может быть преодолена в самое ближайшее время. Внеся изменения в Конституцию и преобразовав форму правления в президентскую, Эрдоган получит в свое распоряжение все рычаги управления государством. Демократические институты Турции останутся не более чем фиговым листком на теле Республики Ататюрка. Однако это не самоцель, а средство решения поставленных «султаном» задач. Каковы же вероятные направления этого «ползучего переворота"?

Озвученные в начале правления Эрдогана цели по урегулированию проблем с соседями, оказались не достижимыми на условиях Турции, которая стремилась занять доминирующее положение в регионе. Она попыталась «закрыть» курдский вопрос, не допустив создания единого курского образования в треугольнике Турция – Сирия – Ирак, но не смогла договориться с Асадом. Попыталась интегрировать умеренных курдов в политическую жизнь страны, но не сумела добиться от них нужной лояльности. Установила экономические связи с иракскими курдами, инвестировав в нефтедобычу и переработку, добиваясь финансового контроля, но этого оказалось недостаточно, да и предполагаемые запасы нефти в этом регионе оказались не такими значительными, чтобы строить на этом долгосрочную стратегию. Заигрывала с Израилем, продолжая поддерживать антииранскую риторику, но не отказалась от помощи радикалам в Палестине, что привело к охлаждению отношений с еврейским государством. Достаточно продолжительный период «дружбы и сотрудничества» с Россией, восстанавливавшейся после разрушительного процесса «демократизации» по-ельцински, позволил Турции создать взаимозависимость экономик двух стран, что затрудняло активные действия России в регионе вразрез с турецкими интересами.

Однако, цепная реакция «арабской весны», инициированная политикой США, разрушила сложившийся на Ближнем Востоке статус-кво, что привело к отказу Эрдогана от чисто политических методов решения задач и все более частому использованию силовых средств.

С началом широкомасштабных боевых действий на территории Сирии, Турция поддерживала исламских радикалов, предоставляя доступ боевикам на свою территорию для дальнейшего перехода в Сирию, а затем перешла и к прямой материальной и военной помощи бандформированиям, стремящимся к свержению режима Асада. Эта поддержка оплачивалась контрабандными энергоносителями, которые доставлялись из захваченных районов Сирии и Ирака в Турцию, и перепродавались по демпинговым ценам, а затем и артефактами разграбленных террористами в Сирии и Ираке исторических памятников.

Вмешательство России в конфликт и активные действия ее ВКС по разрушению инфраструктуры ИГИЛ и ее сторонников, окончательно нарушило планы Эрдогана по скорому уничтожению сирийского государства как соперника на политической карте Ближнего Востока. Именно это заставило его пойти на резкое обострение отношений с Россией.

Сбив российский военный самолет в пограничном с Турцией районе, Эрдоган, вероятно, рассчитывал на симметричный ответ, что могло бы привести к дальнейшему обострению отношений Россия - НАТО. Однако этого не произошло. НАТО просто отмежевалось от безответственных действий своего члена. Вместо военного возмездия Россия ввела экономические ограничения в сотрудничестве с Турцией.

К этому времени ситуация с беженцами из государств, разрушенных при поддержке США и их союзников, уже начала достигать точки кипения. Бесконтрольный поток мигрантов буквально захлестнул страны Евросоюза, которые оказались не готовы к их абсорбции. Поскольку значительная часть мигрантов шла через территорию Турции, она воспользовалась ситуацией для того, чтобы создать патовую ситуацию для ЕС. Заключив выгодную многомиллиардную сделку по контролю за потоком беженцев из Турции в Европу, и лишь формально соблюлая ее условия, Эрдоган потребовал в обмен безвизовый режим и членство в ЕС. Невыполнимость условий сделки с обеих сторон парализовала брюссельскую бюрократию, полностью лишив Европу маневра на Ближнем Востоке.

К этому времени Иран, выведенный США из-под санкций, продолжил возвращение на региональный театр действий в качестве полновесного геополитического игрока и главного соперника Саудовской Аравии - соперника и политического, и экономического, и военного. Именно Саудовская Аравия и страны Персидского Залива, чьи отношения с США обострились из-за затеянной американцами игры на понижение нефтяных цен, были выбраны Турцией в качестве новых союзников для достижения поставленных целей. Именно Саудовская Аравия и Катар оказывали наиболее значимую финансовую и организационную поддержку ИГИЛ в Сирии. В нынешних условиях Эрдоган может полагаться только на них в стремлении не допустить такого исхода войны в Сирии, при котором к власти пришли бы силы негативно настроенные по отношению к Турции, а сирийским курдам могла быть предоставлена автономия хоть в какой-нибудь форме. Не имея возможности послать в Сирию собственные войска и будучи уличенным в поддержке террористов, Эрдоган, вероятно, решил использовать возможности своих арабских союзников.

В конце апреля 2016 года было объявлено о том, что на территории Катара начала действовать турецкая военная база. По словам турецкого посла в Дохе, на базе будут размещены порядка 3 тысяч солдат сухопутных войск, военнослужащие ВВС и ВМС страны, а также инструкторы и силы спецназначения. Вполне очевидно, что смысл существования такого военного объекта может быть объяснен необходимостью переноса туда базы подготовки боевиков, которых можно использовать как в Сирии, так и в Йемене, где Саудовская Аравия уже несколько лет безуспешно пытается нанести поражение хуситам. Врядли это стало бы возможным без одобрения США, дислоцирующей на своей военной базе в Катаре десятитысячный контингент.

Как представляется, Катар и Турцию объединяет единая цель по свержению режима Асада для беспрепятственной прокладки газопровода из Катара через Сирию в Турцию для прямого вывода катарского газа на турецкий, а затем и европейский рынок. Ведь политическая и финансовая поддержка Саудовской Аравией и Катаром оппозиционных сирийских группировок должна создать условия для приведения к власти такого режима, который сделает этот давний замысел возможным. Сам факт существования этого плана известен под названием операция «Голубой жасмин». Ее не удалось осуществить в 2007 году путем создания в Ливане плацдарма для вторжения в Сирию. Случилась непредвиденная победа боевиков Хизбалла и операцию пришлось отложить.

Внутренние репрессии, жестокое подавление сопротивления турецких курдов и продолжение поддержки исламских боевиков – все это требует «жесткой руки», единоначалия, которое, вероятно, в самое ближайшее время будет обеспечено Эрдогану поправками в конституцию, превращающими Турцию из парламентской республики в президентскую. Это чревато еще более жесткими мерами в отношении внутренней оппозиции и продолжением манипуляций с потоками мигрантов в Евросоюз в случае, если Эрдогана не будет устраивать их позиция по отношению к действиям Турции на Ближнем Востоке.

Понимая, что напряженность в отношениях с Россией будет затруднять ей решение задач в Сирии и серьезно скажется на ее экономике, Эрдоган стремится изменить эту ситуацию, добиваясь возобновления диалога в любой форме. Учитывая решительный настрой России в отношении борьбы с террористами, как в Сирии, так и на всей территории Ближнего Востока, подобный диалог, если он возобновится, будет использоваться Турцией для ослабления эффективности этой борьбы и затяжки времени.

США будут молчаливо поощрять Турцию в том, что касается поддержки боевиков на территории Сирии с тем, чтобы затянуть и, в конечном счете, сорвать урегулирование, при котором Асад может даже на переходный период остаться у власти. Совпадение этих целей и членство Турции в НАТО делают их партнерами на этом этапе, несмотря на одновременно оказываемую американцами помощь сирийским курдам.